Людмила Милевская - А я люблю военных…
Еще день-два и поверю, пожалуй, что это я жахнула из «Мухи» по президенту, будь он не ладен – я гранатомет имею ввиду.
– Ладно, – выдвигая вперед подбородок для придания лицу волевого вида, согласилась я. – Везите меня на связь! Хрен с ней, с жизнью, ради президента на любую связь пойду!
Глава 12
Серая неприметная «Волга» доставила меня в район проживания Кольки-Андеграунда.
До его двора оставалась всего лишь пара сотен метров. Я шла узкой улочкой, зажатой двумя Арбатами, и ломала голову.
«Центр Москвы, – думала я, – но так пустынно, что на виду каждая собака. Интересно, как Владимир Владимирович собирается и за мной следить и связного не вспугнуть?»
Я оглянулась – в двадцати шагах медленно ползла старушка, за старушкой бодро выступал мужчина с папкой под мышкой. Судя по дорогому костюму, он направлялся к ослепительному «Мерседесу», который только что миновала я. Кроме мужчины и старушки на улице никого не было, хоть бери и беги.
Будь я хоть чуть глупей, так бы и поступила, но обремененная некоторыми знаниями, я не стала бежать, а покорно двинулась к Кольке-Андеграунду. Артем-Харакири уже поджидал меня у Колькиного подъезда. Я оглянулась.
Вокруг тишь да гладь да божья благодать. У водосточной трубы два матерых кота грелись на солнышке, неподалеку дворничиха мела тротуар…
Дворничиха как дворничиха, мужеподобная старуха, но не было той силы, которая смогла бы меня убедить, что это не переодетый мужик.
«На чердаках толпа народу, и все подъезды забиты „сантехниками“ да „электриками“ Владимира Владимировича,» – подумала я, тайком подавая Артему сигнал помалкивать в тряпочку.
Впрочем, Артем и не собирался распространяться. «Поскольку самураев поблизости не предвидится, то и говорить не о чем,» – живописало его лицо.
Мы вошли в подъезд. С удивлением я отметила, что сантехников на первом этаже нет, а выше подниматься мы не собирались. Дверь в подвал на замок не закрыта, что радовало, но были и другие проблемы.
В голове пронеслось: «Сейчас дворничиха сообщит в какую квартиру мы вошли, и на Колькино окно направят ВУМ – высокочувствительный узконаправленный микрофон, названный в народе „пушкой“. В ту же секунду станет ясно, в каких я отношениях с Артемом и Колькой, и как эти престарелые лоботрясы далеки от БАГа – солидной организации, дерзнувшей покуситься на самого президента. Если же Колька или Артем успеют ляпнуть что-нибудь про прикол, то и вовсе пиши пропало – эфэсбэшники меня просто побьют, не говоря уже обо всем остальном. Вряд ли они достойно встретят тот факт, что я столько времени их за нос водила.»
Я огляделась по сторонам и, не обнаружив никого поблизости, встала на цыпочки и прошипела прямо в ухо Артему:
– Как только войдем в квартиру, сразу же набрасывай одеяло на окно. Постарайся сделать это раньше, чем Колька скажет нам «здрасте».
– Сделаем, – буркнул Артем, вставляя ключ в замочную скважину.
Он первым залетел в квартиру и с потрясающей скоростью исполнил мою просьбу. Когда я вошла в комнату, на окне уже висело толстое шерстяное одеяло, которое не прошибешь никакой «пушкой».
Из-за выгоревшей китайской ширмы, прикрывающей дежурную Колькину раскладушку, раздавались настораживающие поскрипывания и поохивания. Я заглянула за ширму и поняла откуда Артем одеяло взял: Колька усердно трудился на незнакомой рыжей девице. Увидев меня, девица перестала охать и приветливо помахала рукой, Колька же на долю секунды оторвался от своего важного занятия и послал мне воздушный поцелуй.
– Щас кончу, – пообещал он.
– Не торопись, – снисходительно посоветовала я, уличая себя в плохо замаскированном смущении.
Природное целомудрие совершенно лишало возможности адаптироваться к современной отвязности. Артем был тоже смущен и, так же как я, довольно фальшиво делал вид, что происходящее в порядке вещей и его не волнует. В общем, натяг еще тот. Одна радость, что мне особенно-то и смущаться было некогда – сильно время поджимало.
– Шмотки давай, – торопливо шепнула я покрасневшему Артему.
Он кивнул, мол будь спок, одним резким движением замка разделил свою сумку надвое – на стол высыпались вещи.
Я не стала раздеваться и быстро натянула просторные, сильно потертые джинсы прямо поверх своей одежды. Проворно скользнула в объемную бейсбольную фуфайку с изображением атакующего быка, сверху набросила ужаснейший клетчатый пиджак – ровесник Берии, а ноги, не снимая босоножек, сунула в мужские штиблеты огромного размера.
– Класс! – одобрил Артем, протягивая мне усы.
Не мешкая, я принялась их наклеивать перед пыльным антикварным зеркалом, прижившимся в Колькиной мастерской.
Артем заинтересованно, но молча оказывал посильную помощь, подавая нужные предметы. Щетину на мои румяные щеки он налепил сам.
– Ну как? – спросила я, когда за лысиной спрятались мои длинные волосы.
– Высший пилотаж! – восхитился Артем. – Колян, пойди глянь: была классная телка, и вот тебе плешивый бомж с трехдневной щетиной.
– Щас кончу! – бодро пообещал Колян.
Артем восхитился так громко, и Колян так не тихо ему ответил, что меня чуть кондратий не хватил. Одеяло мы, конечно, повесили, но береженого бог бережет.
– А что? Что я такого сказал? – удивился Артем, когда я с некоторым запозданием на него зашикала.
– Ничего, гранаты давай, – прошипела я.
Артем с головой нырнул в огромный старинный сундук – гордость хозяина мастерской.
– Сколько давать? – словно из подземелья донеслось до меня.
– Четырех штук хватит, – ответила я, хватая початую бутылку дешевого портвейна и отпивая солидный глоток.
Пить я, само собой, не собиралась, но пополоскать рот надо было.
Артем протянул мне четыре гранаты и спросил:
– Когда же начнется прикол?
Я с отвращением сплюнула на пол портвейн и ответила:
– Уже.
– Что уже?
– Уже начался.
Артем с непониманием уставился на меня, я же с удовлетворением отметила, что на весь маскарад ушло ничтожно мало времени – Колян за ширмой не успел даже…
«В общем, очень мало времени ушло,» – подумала я и шагнула в прихожую.
– А бабки? – изумленно мне в спину бросил Артем. – Ты же штуку баксов обещала!
– Бабки возьмешь у Тамарки, – не останавливаясь, сообщила я.
– У какой Тамарки?
Пришлось притормозить.
– С пожаром на складе помнишь прикол? – спросила я, бодро распихивая по карманам гранаты.
– Помню, – радостно закивал Артем.
– Вот у той Тамарки бабки и возьмешь, – пояснила я, прекрасно понимая, что предлагаю бедняге повторить подвиг Геракла.
Любой знает как нелегко выпросить у Тамарки то, что сам Бог ей велел отдать.
По этому случаю Артем сильно призадумался, я же, не дожидаясь его реакции, выдернула из квазигранаты чеку и бросила ее в комнату прямо под ноги Артему. Дым повалил столбом; я с удовлетворением устремилась в прихожую.
– Ну, е-мое, и прикол! – уже оттуда услышала громкий возглас Артема, который тут же заглушил грохот безобидного взрыва.
За моей спиной валил дым, я же, прижимая к груди бутылку портвейна, приоткрыла входную дверь и вторую гранату метнула в подъезд – лестничная площадка мгновенно наполнилась дымом. Под этим прикрытием и шмыгнула в подвал. Пока бежала, услышала чеканящий мужской голос:
– Ты в подвалы! Ты наверх! Я по этажам!
В опасной близости затопотали чьи-то ноги, однако я знала, что сейчас они с еще большей скоростью устремятся обратно, потому что рванет квазиграната.
Абсолютно безобидная, шуму она создает достаточно – ребятам мало не покажется.
Так и произошло, взрыв гранаты я услышала сбегая по ступенькам в подвал. По топоту несложно было догадаться, что преследователи мои устремились во двор.
Они метались по двору, я же вслепую бежала по подвалу. Стремительный бег я сочетала с молитвами.
«Господи, хоть бы и в следующем подъезде дверь на замок не закрыта была!» – уговаривала я Всевышнего.
Глава 13
Видимо плохо уговаривала, потому что дверь подвала моему натиску не поддалась.
Я оказалась в западне и лихорадочно заметалась. Из подвала можно было выбраться и через окна, но окна выходили во двор, в котором уже топотала толпа эфэсбешников. Об этом я могла судить по нецензурным звукам, долетающим в подвал.
«А-а! Была не была,» – решилась я и бросила оставшиеся гранаты в одно из окон.
Бросила и, не расставаясь с бутылкой портвейна, следом полезла сама, сжимаясь от страха и плохих предчувствий.
Однако, предчувствия на этот раз меня обманули. Под прикрытием дыма я вылезла во двор и остановилась, не зная куда идти – ни дома ни двора не было видно.
Никто меня не хватал, и я пошла куда глаза глядят, точнее куда ноги несут.
Вообще-то я намеревалась через подвал попасть в другой подъезд, откуда вышла бы неспеша и вразвалочку, лениво прикладываясь к бутылке с портвейном и бодро исполняя анакреотические – застольные – песни.
